Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]

Ушшум-Анна хитро блеснул глазами:

– И другие города? – протянул он. – Кажется, я начинаю понимать!

– И страна Нам! – добавил Нингишзида радостно потирая руки, что служило у него признаком радостного волнения. Увидев знакомый жест, Ушшум-Анна совсем успокоился и вспомнил, что его бывший хозяин берется только за такие дела, которые сулят баснословные прибыли. Ушшум-Анна, чутьем опытного тамкара сразу понял, что намечается какое-то великое торговое предприятие, которое собирался развернуть Нингишзида, и немедленно захотел в нем участвовать, даже еще не зная в чем оно состоит.

– Значит, энси, тебе нужна одежда для ануннаков? – переспросил тамкар, задыхаясь от волнения. – И тебе нужна одежда, расшитая лазуритовыми пластинами? И посохи? И украшения? И короны?

– Корона и украшения только для госпожи, – скромно заметил Нингишзида.

– Я обыщу весь Унуг, но через пять-семь солнечных кругов все будет изготовлено и будет преподнесено к твоим стопам! Я выполню это или меня изглодает проказа!

– Нисаба, – позвал ее Нингишзида, удовлетворенный ответом Ушшум-Анна. – Тебя я тоже хочу предложить стать полезной для города и ануннаков. Позже мы поговорим об этом.

– Благодарю тебя, энси! – откликнулась женщина.

Во дворе дома бога Ушшум-Анна покосился на лошадей и, наблюдая за слугой храма, приблизился к Нингишзида. Он произнес шепотом:

– Это действительно ануннаки или простые рошшоти?

– Самые настоящие и ты сам вскоре в этом убедишься!

***

Несколько солнечных кругов Энки и Эрешкигаль провели в доме бога никуда не выходя за ворота. Единственные люди, которых они видели, это были жрецы-сангу и молодой служитель при доме бога.

Они устали от ничего не деланья. Эрешкигаль восстанавливала в памяти Сонрикс. Энки, лежа на мягких шкурах, смотрел в потолок, и единственным его развлечением было рассказывать своей девушке о древнем мире, припоминая малейшие подробности жизни и быта у ростинов, хурритов, амореев, горцев. О шумерах Энки знал мало, тут Нингишзида легко брал верх своими познаниями об обычаях Месопотамии.

– Какая тут классовая система? – выспрашивала Эрешкигаль.

– Никакая! – ответил Нингишзида, поедая вареное мясо с чесноком и свежими огурцами. – Унуг – это скопище людей, разделенных на племена и роды, во главе которых стоят родовые вожди – угулу. Для любого унугца его род это самый большой авторитет! Но угулу разных родов и племен выбирают шарт, которые образуют собрание лучших людей Унуга. Они сообща принимают решения, зная, что понравиться их роду, а что нет. Они же и судьи.

– Но есть же профессии, почитаемые, ме которых выше, чем у других?

– А, понял тебя! – воскликнул Нингишзида. – Тамкар, торгующий с дальними странами, стоит выше других. Но не всем нравится ме тамкара, потому, что оно требует много учиться. За тамкаром идет рыбак.

– Рыбак? – рассмеялась Эрешкигаль. – Почему?

– Какие бы перемены не произойдут в стране, рыбак не останется голодным. У энгара может погибнуть урожай, пальмы могут не дать плодов и засохнуть, может налететь саранча. А рыбы всегда много. Поэтому ме рыбака считается счастливым. Еще есть непростое разделение среди пастухов. В самом большом почете – человек скота, который пасет коров. Ниже идет козий пастух, еще ниже пасущий овец. Самый низший ранг – свинопас, потому, что считается, что свиней пасти не сложно. Есть разделения у каменщиков и земледельцев, у которых самым высшим считается садовник, человек, который не пашет землю, а живущий сбором плодов или винограда. Но для этого надо иметь хороший и плодоносящий сад.

– И такие мелочи играют здесь роль?

– Очень большую! Вообще у местного народа очень развито чувство сильного соперничества. Каждый хочет быть первым. Откуда это пошло, я не знаю. Но зато побуждает людей к труду. Если энгар собирает с финиковой пальмы один кур плодов, а его сосед меньше, то неудачник не пойдет вредить ночью, что бы попортить дерево счастливца, а будет работать в своем саду больше и будет стремиться быть не хуже соседа.

Эрешкигаль, оказавшись в роли вынужденной и почетной пленницы, слушала Энки с удовольствием, но он вызывал у нее не только энциклопедический интерес, а занимал как мужчина, который умеет дарить ласку и любовную страсть. Пользуясь долгими отсутствиями Нингишзида, они проводили в объятиях друг друга много времени.

Нингишзида с раннего утра неустанно рыскал по всему Унугу и его окрестностям, появляясь в доме бога только к вечеру. В результате его усилий, он сумел с точностью восстановить все события, которые произошли в результате его длительного отсутствия, собрал все городские сплетни. Он знал теперь трудности, которые испытывал город, знал, какие из шарт враждуют друг с другом, кто находится на грани разорения. Все это он считал нелишним знать и рассчитывал использовать во благо себя и своих друзей при некоторых обстоятельствах.

Ушшум-Анна точно придерживался слова, которое Нингишзида сказал ему и выполнил все то, что пообещал. Он пришел к ануннакам и принес в тростниковой корзине нужные им одежды. Точнее принес слуга, а сам Ушшум-Анна важно шествовал впереди. Весь Унуг уже знал о том, что Ушшум-Анна получил почетное поручение от небожителей.

Получив божественные одеяния, ануннаки начали примерять ее на себя. Облачившись, они начали рассматривать себя и друг друга.

– Тяжелая одежда, – недовольно произнес Нингишзида, осматривая свое облачение. – Не меньше шестнадцати манн[47] веса! Пришлось сделать его из толстой холстины, иначе ткань не выдержала бы такого веса… А еще в ней будет жарко.

– Ануннакам жарко быть не может! – заметила Эрешкигаль, одетая как все женщины-шумерки в тонкое льняное полотно черного цвета до самых лодыжек.

Поверх обычной одежды она накинула шаль в виде лепестков с бахромой, которую скрепила золотой булавкой. На голове ее был цветной тюрбан из трех полос ткани – красной, белой и желтой. Навершием ее тюрбана была золотая восьмиконечная звезда – неизменный атрибут небесной богини.

От Ушшум-Анна Эрешкигаль получила в подарок белые бусы из рыбьего глаза, в котором без труда признала жемчуг.

Энки оделся проще всех остальных. Он обрядился в юбку-шумерку грязно-желтого цвета, а в руку принял длинный богато инкрустированный золотом посох из кедра, который при случае мог служить неплохим оружием.

Насмотревшись на себя, они довольные расселись за стол и приступили к еде. Пища, присланная Ушшум-Анна, радовала желудки и способствовала хорошему настроению. Было даже молоко косули, которое пили лишь очень богатые люди, да и то крайне редко.

– Мужчины тут, оказывается, ходят в юбках как шотландцы или женщины! – посмеивалась Эрешкигаль.

– Женщины постоянно стараются использовать все, что раньше было чисто мужским, – сказал ей на это Энки. – Зато мужчины никогда не используют то, что раньше принадлежало женщинам.

– Например? – поинтересовалась Эрешкигаль.

– Чулки, лак для ногтей, высокие каблуки, наконец, брюки.

– С брюками более-менее ясно, – произнесла Эрешкигаль. – Но разве мужчины ходили раньше на шпильке?

– На шпильке – нет, но высокие каблуки изначально были приспособлены для сапог кавалеристов, которые пользовались стременами, – ответил Энки.

– А лак для ногтей?

– Лак первыми начали использовать мужчины здесь, в Древнем Шумере, – объяснил Энки. – Это и Нингишзида подтвердит.

– Да, это так! – произнес Нингишзида. – Здесь румяна и пудру тоже используют больше мужчины. Женщины косметикой почти не пользовались.

– А чулки? – засмеялась девушка. – Где их носили мужчины?

– Не то, что ты думаешь, это не женский пояс к которому крепятся капроновые чулки. Но принцип похожий.

Энки и Эрешкигаль весело посмеялись.

– Ничего смешного! – Нингишзида понял их смех неправильно. – Охотники обматывают ноги кожами. Это они делают не просто так. Попробуйте встать голыми коленями на раскаленный песок! А еще это защита от укусов змей и насекомых!

-

Ануннаки захотели самостоятельно посмотреть жизнь в поселках, простирающихся на равнине вокруг Унуга. Но шарт и сангу сначала не хотели отпускать ануннаков без вооруженного сопровождения. Энки заявил им:

– Разве нам нужна защита?

Лучшие люди задумались, но потом сообразили, что Эрешкигаль, которой ничего не стоит вызвать из Кур-ну-ги целое полчище ардат-лили или зловещего демона Намтара, защита действительно не нужна. А Энки, владыка земли и окружающих вод, слишком велик и недосягаем даже для целой армии вооруженных людей. Поэтому они, молча, согласились.

Они выехали впятером: Энки, Эрешкигаль, Нингишзида, слуга Урабу и сангу Шу Гирбубу.

Шу Гирбубу оседлал онагра. Этот онагр был не тягловым, которых используют энгары для перевозки грузов, а ездовой, много крупнее и выше. Конечно, до лошади ему было далеко, но все скоро убедились, что он довольно быстро нес на себе своего седока.